Первые документальные сведения о Люблине относятся ко второй половине XVII века. Тогда оно носило название Годуново по фамилии своего основателя, дворянина Григория Петровича Годунова. Обнаруженное в Люблине селище является местом сооруженной им усадьбы на левом берегу реки Чурилихи.
Имение уже называлось Люблино, когда его унаследовал сын предыдущего владельца князь Владимир Петрович Прозоровский (1743-1796). Согласно материалам "генерального межевания", состоявшегося в подмосковном имении В.П.Прозоровского около 1770 года, барской усадьбы в то время здесь не было, а статус сельца Люблино сохраняло только по традиции.
В 1790-х годах Люблино ушло из рода Прозоровских. Его приобрела княгиня Анна Андреевна Урусова, урожденная Волкова (?-1804 или 1806). Известно, что при ней в Люблине опять существовала усадьба.
Около 1800 года Люблино было приобретено отставным бригадиром Николаем Александровичем Дурасовым (1760-1818) - своим самым известным владельцем.
Новый хозяин Люблина Н.А.Дурасов был несметно богат. Огромные средства, которыми он располагал, позволили ему в кратчайшие сроки обустроить усадьбу по собственному вкусу. Уже в 1801 году в Люблине был сооружен новый господский дом, имеющий в плане форму креста, концы которого соединены колоннадами. Необычность здания, резко отличавшегося от большинства усадебных построек того времени, породила легенду: якобы Люблинский дом построен в виде ордена святой Анны, которым очень гордился хозяин. Однако реальных доказательств этого нет.
Считается, что создателем Люблина был архитектор И.В.Еготов. Косвенно это подтверждают барельефы, находящиеся на торцах здания. Их копии были установлены на фасаде главного дома усадьбы в соседнем с Люблином имении Кузьминки, где также работал И.В.Еготов. Первоначально предполагалось, что их выполнит скульптор Г.Т.Замараев, но с ним не сошлись в цене, и изготовление барельефов было поручено некоему Луке, крепостному мастеру А.А.Голицыной.
Однако в статье о Люблине, опубликованной в 1838 году в журнале "Живописное обозрение", сообщено, что Н.А.Дурасов "поручил строение главного дома отличному архитектору Казакову". Безусловно, мог иметься в виду только Р.Р.Казаков, который до 1801 года, т.е. даты создания дома, руководил строительством в Кузьминках. И.В.Еготов тогда работал параллельно с ним. Версия о работе Р.Р.Казакова в Люблине представляется достаточно серьезной и интересной. Нельзя исключать того, что он мог принимать участие в реконструкции усадьбы и даже проектировать главный дом.
Главный дом - купольная центрическая постройка крестообразных очертаний, с заполняющими углы эффектными и гармоничными открытыми двойными колоннадами-полуротондами. Композиция интерьеров представляет собой мастерскую комбинацию пространств - крестообразно расходящихся прямоугольных залов первого этажа, соединенных центральным круглым залом, вторящих им своими очертаниями малых помещений второго этажа, сгруппированных вокруг верхнего купольного зала. В строгом внешнем облике дворца выделяются украшенные рельефными композициями торцевые части залов, в интерьере сохранились виртуозно выполненная классицистическая отделка круглого и двух прямоугольных залов первого этажа, живописные панно и плафоны Д.Скотти, бронзовые бра и люстры.
Изумляющие подлинной красотой и спокойным величием, небольшие уютные залы господского дома созданы на основе синтеза архитектуры, живописи и скульптурно-пластического декора. Парадные интерьеры первого этажа расписаны в стиле "гризайль" (вид живописи, выполняемой в разных оттенках одного цвета) живописными панно на темы из древнегреческой мифологии. Часть росписей выполнил известный декоратор Джеромо (Ермолай Петрович) Скотти, приехавший в Россию из Италии. Известно имя еще одного живописца, работавшего в Люблине, - Ольденель. Сохранившиеся росписи свидетельствуют о высоком художественном мастерстве обоих художников.
На потолке столовой помещена большая фреска "Пир Вакха на Наксосе", выдержанная в жизнерадостном колорите, где умело сочетаются темные и светлые тона зеленого, желтого и голубого. Она перекликается по теме с гипсовыми барельефами на стенах. В простенках размещены четыре панно: "Аполлон Кифаред", "Аполлон на колеснице", "Поклонение Амуру" и "Жертвоприношение". Теме любви посвящены четыре живописные вставки на потолке в гостиной. Третий этаж - по сути, сильно увеличенный бельведер - увенчивала статуя Аполлона.
Одновременно с главным домом были возведены или реконструированы другие усадебные здания, выстроенные, в отличие от большинства подмосковных усадеб того времени, из кирпича. Они имеют много черт, характерных для творчества Р.Р.Казакова и И.В.Еготова. Усадьба, ее парк и сад были окружены "расчищенным лесом, версты на две с обеих сторон".
После постройки дома Н.А.Дурасов поселился в нем, устроив пансион для дворянских детей во главе с учителем-французом, периодически давая шикарные приемы для москвичей. Писатель М.А.Дмитриев в своих воспоминания отметил, что Н.А.Дурасов "жил в своем Люблине как сатрап, имел в садках всегда готовых стерлядей, в оранжереях - огромные ананасы и был до эпохи французов (т.е. до Отечественной войны 1812 года), все изменившей, необходимым лицом общества при тогдашней его жизни и тогдашних потребностях".
Для Н.А.Дурасова гостеприимство не было удовлетворением тщеславия или каких-нибудь иных чувств, оно было свойством его добродушной натуры, удобным применением щедрости и желания сделать всем и каждому приятное. Вся московская знать запросто посещала знаменитые обеды в Люблине зимой, дававшиеся в оранжерее, наполненной померанцевыми, лимонными и лавровыми деревьями и несметным количеством самых разнообразных и роскошных цветов.
После обеда обычно выступали песенники, которым аккомпанировали на кларнете и рояле, а слуги разносили разнообразные ликеры. Хлебосольный хозяин, если замечал, что какой-нибудь ликер или вино особенно понравились гостю, приказывал несколько бутылок положить в его экипаж. Впрочем, он нередко любил пошутить над своими посетителями, объявив очередному простаку, что все деликатесы и экзотические блюда - "домашние", т.е. своего изготовления. Одним из таких гостей, поверившим шутке Н.А.Дурасова, был С.П.Жихарев - автор известных мемуаров "Записки современника", в которых описаны московский быт и нравы начала XIX века и, конечно, Люблино.
В торжественных случаях, когда в усадьбе специально устраивались праздники, угощение и обстановка принимали еще более роскошный характер. Англичанка мисс Кэтрин Вильмот, попавшая в Люблино на праздник, устроенный в честь княгини Е.Р.Дашковой 4 октября 1806 года, пришла в восторг от усадьбы Дурасова. "Если бы ты видела райский уголок, в котором он живет! - восторженно писала она в Англию своей сестре Гарриет. - Его жилище - мраморный дворец с колоннадой, опоясывающей первый этаж, за исключением центральной части, которая поднимается высоким куполом и служит банкетным залом. Своды покрыты великолепной росписью - Амуры и Грации, Аполлон и музы, Аврора и Оры (спутницы Авроры). Все гости собрались на открытой колоннаде, мраморные ступеньки которой покрыты благоухающим ковром из арабского и персидского жасмина, гвоздик, роз, цветов герани. Ступени ведут к затененной деревьями лужайке у края воды. С этого восхитительного места можно увидеть кущи деревьев и поляны, рощи и озера, долины и холмы, раскинутые тут и там, а завершают картину блестящие купола Москвы, сияющие роскошью.
После обеда мы прогуливались, а вечером все снова собрались на театральном представлении. В перерыве между пьесой и фарсом был балет. Здание театра было роскошным, а представление очень хорошим. Каждые полчаса публику обносили подносами с фруктами, сладостями, мороженым, лимонадом, чаем и другими напитками; воскуривали благовония".
Крепостной театр Н.А.Дурасова в Люблине в то время славился на всю Москву. В его труппе и оркестре было около сотни крепостных людей, обученных в театральной школе, устроенной в Люблине. Для нее и для самого театра были выстроены специальные здания, сохранившиеся до нашего времени. Представления устраивались два раза в неделю. Впоследствии многие актеры дурасовского театра перешли на императорскую сцену.
Одним из последних праздников, Н.А.Дурасовым в Люблине, оказался торжественный прием 23 мая 1818 года в честь императрицы Марии Федоровны - вдовы Павла I. Впоследствии в память о приезде императрицы один из залов господского дома был украшен ее бронзовым бюстом. На пьедестале была надпись: "В память посещения Люблина императрицей Марией Федоровной. Мая, 23 дня 1818 года".
Уже в июне того же года хлебосольный владелец Люблина скончался. "Добрый был человек. Весь город жалеет о смерти его", - писал о Н.А.Дурасове один из его постоянных гостей московский почт-директор А.Я.Булгаков.
Поскольку Н.А.Дурасов всю жизнь прожил холостяком и не имел прямых наследников, то Люблино в 1818 году унаследовала его сестра Аграфена Алексеевна Дурасова, вышедшая замуж за своего однофамильца, генерал-лейтенанта Михаила Зиновьевича Дурасова (1772-1828).
Уже при них Люблино превратилось в дачное место, где состоятельные горожане снимали летние дачи. В праздники многие москвичи приезжали отдохнуть в Люблине семьями. "Ныне нет здесь представлений, но жители столицы все ездят сюда проводить время и принимаются с тем же гостеприимством, с каковым и прежде. Пройдя флигели и небольшую площадку, вы войдете в оранжерею и удивитесь царствующему здесь порядку и чистоте; вся оранжерея разделяется на десять зал; шестая, составляющая середину сего весьма большого здания, круглая, покрыта куполом и освещается сверху; на самой средине стоит отличное по величине померанцевое дерево: не говоря о том, что густые ветви его занимают знатное пространство сего зала, скажем, что стебель онаго имеет в окружности 14 вершков", - отмечал писатель И.Г.Гурьянов в первом очерке о Люблине, написанном им по впечатлениям посещения усадьбы 5 августа 1825 года.
Со временем Люблино перешло к Агриппине Михайловне Дурасовой. При ней существенных изменений в имении не произошло. Люблино так и осталось популярнейшей дачной местностью, посещаемой многими москвичами. Большой усадебный парк содержался в чистоте. Сама усадьба поддерживалась с той же пышностью, как и было при Н.А.Дурасове. Были заведены обширный огород и прекрасный скотный двор, для которого было выписано стадо дорогих тирольских коров; сооружена образцовая теплица, нагреваемая "изобретенным недавно открытым способом", где выращивали ананасы. В саду и оранжереях прибавилось экзотических растений. В середине XIX века, после смерти мужа, А.М.Дурасова, уже не справлявшаяся с управлением таким большим хозяйством, решила расстаться с Люблином, продав его московскому богачу Н.П.Воейкову. В свою очередь у него имение перекупил известный коммерсант купец 1-й гильдии Конон Никонович Голофтеев (1822-1896), бывший почетным попечителем школы садоводства.
Новый владелец Люблина вместе со своим компаньоном и родственником Петром Николаевичем Рахманиным держал фирму "К.Голофтеев и П.Рахманин", занимавшуюся торговлей "модным дамским товаром".
Главный дом усадьбы, в котором поселился К.Н.Голофтеев, подвергся небольшим переделкам, в ходе которых северная колоннада была застеклена, заложены арки в цоколе, между колоннами установлены балюстрады. Тем не менее реконструкция здания была проведена очень бережно, его облик почти не изменился. Известно, что при К.Н. Голофтееве в Люблине еще сохранялась старинная мебель и картины западноевропейских художников Барбери, Мено, Ван-Гельда, Швенинга. У входа была установлена статуя XVIII в., изображающая аллегорическую фигуру "Молчание".
Как и предыдущие владельцы, К.Н.Голофтеев сдавал многие здания Люблина внаем. Рядом с усадьбой был основан дачный поселок, получивший название Новый.
Летом 1866 года одну из дач в Люблине снимал Ф.М.Достоевский. В то время писатель навестил свою сестру В.М.Иванову, снимавшую на лето дачу в Люблине "близ Кузьминок, за 8 верст от Москвы". Люблино настолько понравилось Ф.М.Достоевскому, что уже 25 июня он нанял до начала сентября пустующую дачу по соседству с Ивановыми.
В 1872 году на Политехнической выставке, устроенной в Александровском саду Московского Кремля, К.Н.Голофтеев приобрел один из экспонатов - шатровую церквушку в неорусском стиле, которая была перевезена в Люблино и установлена рядом с главным домом усадьбы. Но освящена она была только в 1894 г. как приписная к церкви Влахернской иконы Божьей Матери в Кузьминках.
Дачная жизнь в Люблине была тихой и спокойной. Специальных увеселений не было, за исключением редких танцевальных вечеров в особо устроенном павильоне. Позже появился театр, в котором местные актеры-любители, а иногда и заезжие профессионалы развлекали публику спектаклями, концертами и балами. Понемногу некоторые дачники начали увлекаться велосипедным спортом. В Люблино стали приезжать и велосипедисты из Москвы.
В 1896 году имение унаследовал сын предыдущего владельца Николай Кононович Голофтеев (1846-?), бывший инспектором Северного страхового общества.
Журнал "Искры" в 1902 году констатировал, что "самый въезд в Люблино напоминает собою любой из московских переулков на окраине Москвы". За въездом в имение начиналась густая роща с расчищенными дорожками и прудами. В ней были обычные дачи с мезонинами и низенькими заборами.
16 июня 1904 года, около 5 часов дня над Люблино пронесся страшный по своим последствиям ураган с грозой, затронувший юго-восток Москвы и ее окраины. У станции в Новом поселке оказались полуразрушенными многие жилые постройки; разрушено 7 дач, повреждено 8, уничтожен театр, сосновая роща более чем наполовину была вырвана с корнями, а всего уничтожено около 70 десятин леса. С усадебного дома ураганным ветром сорвало крышу; в окнах градом были побиты стекла, от чего пострадали обстановка и мебель. Серьезный ущерб был нанесен оранжерее и другим зданиям.
От урагана сильно пострадала статуя Аполлона, венчавшая купол главного дома. Восстановить ее было невозможно, поэтому Н.К.Голофтеев впоследствии заказал в Гамбурге новую статую, выполненную из более стойкого к непогоде материала - свинца. Она изображала уже не Аполлона, а святую Анну, став, таким образом, зримым подтверждением легенды о происхождении формы господского дома в Люблине.
